Ерофеев В. Москва-Петушки

Я уже не раз писал здесь про тему дороги в произведениях различных писателей. Мотив путешествия прочно вошел в литературу еще со времен, наверное, Одиссеи Гомера, если не раньше. Всякий следущий роман или рассказ, где фигурирует дорога, путь, поездка, возвращение или что-то похожее, отсылает нас к греческому опусу. И вот теперь снова дорога, снова «возвращение» домой. «Москва-Петушки» — это не просто роман, это целая эпоха, жизнь целой страны. На страницах небольшого романа, глазами одного героя, через призму Ханаанского бальзама, рецепт которого можно найти на страницах книги. Правдивость романа, его исключительность и популярность сокрыта, мне кажется, в его тонкой и глубокой философии. Ведь не просто же человеческая жизнь сравнивается с трехчасовой поездкой на электричке, разбитая на конкретные отрезки — перегоны. И не просто так пьет герой, не просто водку, не один… Все непросто. Трудна жизнь, а пути Господни неисповедимы… Но вернемся на первое, как любил повторять Аввакум, когда отходил от основного повествования… И так, следует заметить, что «Москва-Петушки» все же поэма в прозе, а не роман. Поэма, в которой сочетаются нонконформистские взгляды с сократовской философией. Жизнь, преподнесенная глазами трудового человека, отражается в зеркалах различных реальностей, где ирония позволяет избежать тяготы и невзгоды. Экзистенциализм, постмодернизм, фантасмагория — все эти слова и понятия могут лишь в некотором роде описать жанр и содержание поэмы. И каждое определие имеет право быть. Но скорее всего, по-моему, поэма близка к философскому роману. Нам, двадцатипятилетним еще можно, а пятнадцати- и семнадцатилетним юношам и девушкам, прочитавшим книжку Ерофеева, сложно будет понять, как можно пить одеколон или политуру. Собственно, прочитав даже несколько страниц, можно понять, что не в 1969 ни позже при жизни Ерофеева эта книга не могла появиться в советских книжных магазинах. Только на западе (в Париже) и на востоке (в Израеле) — самиздатовская версия поэмы была напечатана отдельной книгой. Ну, а слава в нашей стране пришла только в 1989, когда писателю оставалось совсем недолго до кончины. Примечательно, что впервые в СССР сокращенный текст поэмы появился в журнале Трезвость и Культура, а потом уже в журнале Весть.