Кортасар Х. Игра в классики

Я наконец-то дочитал Кортасара, хотя это я так думаю, что дочитал. А если быть предельно точным — я решил, что стоит думать, что я дочитал роман. И дело тут не в том, что чтение мое растянулось на более чем полгода: с сентября по март.

За это время были прочитаны и другие книги, другие авторы (те, что пока не издаются — то есть товарищи по литинституту), масса статей (и не только литературной направленности). Были написаны заметки про иные книги, выдуманы рецензии на рассказы «подающих надежды гениев русской литературы», создано несколько этюдов, появилось множество мыслей и идей. Прошел литературный конкурс (даже два), у меня взяли интервью и наступил год свиньи… Игра в классики периодически бралась с полки и читалась.

Почему я оговариваюсь по поводу того, что решил, что прочитал? Причина в следующем (кому-то может показаться банальной, кому-то шизофреничной). В начале романа сказано, что состоит он из нескольких книг и читать его можно различными путями. Первый вариант — с 1-ой главы по 56-ую, после чего остановиться и вообще не читать дальше, потому что «три звездочки заменяют слово «конец»«. Или пойти по второй дорожке — сначала первую книгу (первый вариант), а потом продолжить с 73-ей и, пользуясь специальным указателем, прочесть вторую книгу…

Я выбрал третий вариант, свой. Вот поэтому мое чтение и растянулось на столько времени. Начал я с 1-ой, а потом следуя указателям после каждой главы перемещался в романе, словно прыгая из клетки в клетку. Правильно, как при игре в классики. В некоторые моменты мне казалось, что книга эта бесконечна. Иногда, что сюжета в ней нет. Порой, что ничего не понимаю. В итоге, остановился на 56-ой (при этом прочитав и 57-ую, и 62-ую и другие), после которой пропутешествовал по указателям, пока не натолкнулся на круг 131-58-131-58… На этом и закончил.
Да, определить сюжет сложно, но фабулу представляется возможным распознать. Она проста — возвращение. Ничего не напоминает? Но и это, сознаюсь, только возможный вариант. Поиск истины, нахождение своего кибуца, обретение любви, потери, траты, деньги, вино, сигареты, разговоры, слова о словах…

Орасио Оливейра и Мага, Орасио и Травелер, Травелер и Талита, Талита и Орасио. Странное сочетание образов, судеб, надежд, иллюзий, мыслей. Жизни вплетенные в историю, история отраженная в жизнях… Европа и Южная Америка, Париж и Буэнос-Айрес, и океан между ними, через который еще не построили мост. Сена и Ла-Плата, улицы, мосты и окна. Странный Моррели, Клуб, цирк и психиатрическая больница. Во дворе больницы начерчены классики…

Я уже писал о том, что меня поражает мастерство, с которым Кортасар описывает обыденность или метафизику. В ПС я уже не раз говорил о гипертекстах и интертекстуальности — когда писал, например, про романы Фаулза и книги Эко. Хулио Кортасара можно записать в тот же ряд; обрывки газет, записные книжки, анализ прочтенных книг, собственные мысли, интерпретация истории, разнообразнейшие цитаты и перефразы, фрагменты, картины великих матеров, музыка.

Музыкой пронизан весь роман — джаз звучит всюду, эти звуки цитируются. На страницах книги появляются композиторы и музыканты, появляются и становятся героями романа. Наравне с музыкой литература (а в некоторых эпизодах и живопись) становится частью романа, но кажется я об этом уже говорил.

Писать в принципе можно и дальше, но я и так довольно много сказал. Говорить о том, что роман Кортасара — классический экземпляр постмодернизма, — значит многократно повторять за другими… В заключении лучше приведу пример того, что Кортасару не чуждо было падонкоффское — целая глава написана на «испамериканском» языке, который в переводе почти не отличается от не так давно модного диалекта интернет-падонкофф (глава 69 — Исчо адин самоубийтса).